КАМНИ СУДЕБ АРДЫ

≈ Ты хочешь от меня слишком многого, Финвэ, Король Нолдор. Слишком многого.

Эльф поднял упрямые светлые глаза, взглянул в упор. Провел рукой по лбу, отметая пряди пышных волос, потом провел рукой по складкам лазоревого плаща с серебряным шитьем. Положил ладонь на фибулу с крупными жемчужинами. Убрал руку под плащ. Вала спокойно смотрел, как рука короля то теребит фибулу, то перебирает звенья золотой цепи. Если бы у короля была свободна вторая рука, вероятно, и она включилась бы в этот нервный танец. Но во второй руке был ларец.

Слишком роскошный, на его вкус - золото и серебро, крупные самоцветы. Тому, что лежало в ларце, подобало бы совсем другое вместилище. Дерево, подумал Вала, конечно же, дерево - теплое, лучащееся светом и жизнью. Железо. Обычное железо, тяжелые и сильные изгибы благородного и строгого металла. И никаких самоцветов, столь любимых племенем Нолдор. Только резное дерево и железо. Ладони заныли от желания пойти в одну из здешних кузниц и сделать ларец. Только вот где взять здесь дерево, такое, какое нужно? Такое дерево растет только там, в Эндорэ. Вала поднял от земли мечтательные глаза, заставил себя вслушаться в слова Нолдо.

Тот снял свой лазоревый плащ и сейчас по странному капризу судьбы они были почти неразличимы: оба в черной одежде -- излюбленное сочетание Нолдор √ черное с серебром, было по вкусу и Темному, оба высокие и статные, темноволосые и светлоглазые. Только вот один был спокоен, стоя посреди залитого светом древ Амана, а другой все никак не мог найти, куда положить руку.

-... это не только судьба Арды, это еще и судьба моих сыновей!

- Ты хочешь, чтобы я был нянькой твоим сыновьям?

Слова прозвучали резче, чем он хотел. Но еще меньше он хотел позволить себя уговорить. Король вздрогнул, глаза его потемнели. Он твердо сжал губы, с гневом и болью глядя в глаза Темному. Взгляды схлестнулись мечами, странной болью сверкали глаза Короля - и странным гневом глаза Темного. Гнев и боль... Боль одного и гнев другого...

- Ты понимаешь, чего ты от меня хочешь?

Темный почти что прошептал ему в лицо эти слова. Сквозь плотно сжатые губы слова звучали, как шипение змеи. Король опять вздрогнул, но не отстранился.

- Да. - Негромко сказал он. - Понимаю. А ты понимаешь, что будет, если ты этого не сделаешь?

Темный отпрянул, потом спокойно повернулся спиной к Королю и пошел вверх по склону. Он излучал покой и уверенность в себе, так, что Финвэ на миг забыл все свои беды. Пройдя несколько шагов, Темный обернулся и сказал:

- Ну, что же ты? Идем.

Первый камень лег в его ладонь яростным пламенем. Он попытался заставить боль замолчать - привычное дело для Айнур. И с ужасом понял, что ничего не выходит. Боль ожога была нестерпима, он захотел отбросить проклятый эльфийский камень от себя прочь. Но сдержался, накрыл сияющий камень ладонью другой руки, удваивая свою боль. А ведь это было только началом. Он сосредоточился на камне, ощущая на нем нити чужой и непонятной магии, магии, протянувшей стальные канаты от камня к огненному сердцу Арды. Затем он перестал быть собой, окунулся в огонь, перед которым кипение лавы было прохладой лесного ручья. И боль никак не хотела замолкать, он никак не мог заставить себя не чувствовать ее.

Текли реки огня и крови, грохотали невиданные грозы, бушевали ураганы и сотрясалась земля. А в самой середине битвы стихий стоял человек в блистающих одеждах, в руках его был меч и он неистово рубил одну молнию за другой, содрогаясь, когда молнии били прямо в узкий и гибкий раскаленный добела клинок. И затихла гроза, и успокоилась земля, и погасли огненные волны, и впитала земля кровь. И повисла страшная, мертвая тишина, и в этой тишине человек в одеждах, цвет которых был настолько ярок, что нельзя было его различить, протянул руки - и в обожженные ладони лег сияющий круглый камень.

Он открыл глаза. Полоснуло по глазам сияющее, спокойное небо Валинора. Всюду был этот свет - мягкий, но настойчивый. Король стоял перед ним, сидевшим спиной к дереву, и с ужасом на бледном лице глядел на его руки. Вала опустил взгляд. По ладоням струилась кровь. Черные полосы ожогов пересекали их крест-накрест. Особо больно не было, но было страшно: это был только первый камень.

Король коснулся его плеча - прикосновение легкое, как будто детская ладошка. Или птичье крыло. ⌠Не надо! - сказал он.- Не надо больше.■ . Вала усмехнулся - злой, горькой усмешкой. Взмахнул в воздухе ладонями - их из ниоткуда облек черный шелк и обернулся перчатками, туго облегавшими руки.

- Так лучше? - зло бросил он. Король, не поняв насмешки, кивнул. Вала протянул руку за другим камнем.

И вновь была боль, и вновь были незримые битвы в призрачных мирах. Он вел поединок с самой судьбой, с законами мира, что задал не он. Он вырывал судьбу Арды из творения сына Финвэ. И камни покорились ему - после боев. И ожоги легли на его ладони - и он, Вала, один из Старших Айну, не смог их исцелить. Шелк перчаток скрыл ожоги от любопытных глаз, но память осталась: теперь каждое движение будет напоминать об этом поединке с судьбой.

Очнувшись после последнего камня, он поднял глаза на стоявшего недвижно, словно изваяние, Финвэ. Тот глядел в землю, лицо было бледным и испуганным. Впервые, вероятно, подумал Вала. В светлых землях Амана вы не знали ни смерти, ни ран. Ни боли. И страха тоже не знали.

Он протянул последний Сильмарилл Финвэ. Тот робко прикоснулся к нему, как-то прислушался к себе. Потом уже смелее взял камень полной ладонью, положил в ларец. Закрыл его, с низким поклоном положил к ногам сидящего Валы.

- Зачем? Забери! - Едва вымолвил тот, но глазами хлестнул уверенно и жестко. - Забери свои камни, я сделал, что ты просил.

- Сохрани их. От моих сыновей сохрани. Не дай им убить друг друга! У тебя они будут надежно спрятаны.

Вала поднялся, не коснувшись руками земли. Навис над Финвэ, с силой опустил ладони ему на плечи. Мельком заметил - тот опять одел плащ. Заглянул королю в глаза. Тряхнул его за плечи - сильно, жестко.

- Что мне за дело до твоих сыновей?!

- Двое из моих дочерей - приемные. Из тех детей. Что будет с ними, если погибнут их братья?

Темный Вала насмешливо хмыкнул.

- Придумай что-нибудь получше. Что с ними случится в пресветлом Валиноре?

- И ты хочешь, чтобы они вновь забывали свои потери и страхи, горечь и боль в садах Ирмо Лориена... Лица своих родителей...

Он не договорил - рука в черной перчатке хлестнула его по губам. Вала нагнулся, поднял ларец. В глазах у Финвэ помутилось, он пошатнулся, когда показалось, что земля уходит из-под ног, а вокруг клубится черный дым. Он только разглядел среди дыма клубящийся плотный сгусток чего-то блистающего и переливающегося - черным, серебряным, алым и фиолетовым. Это промчалось мимо него к восточному побережью. И только из глубин - не то памяти, не то слуха - прозвучали слова: ⌠Будь ты проклят, король!■.

Он поправил складки плаща. На плечах - почти черным на сияющей лазури - отпечатались два кровавых оттиска ладоней. Король в который уже раз вздрогнул и медленно двинулся к Форменосу. Ему еще предстоял разговор с сыном.